Читая сказки классиков, например, Пушкина, мы даже не задумываются, что с первых строк ребенок сталкивается с совершенно незнакомыми словами и понятиями: «Три девицы под окном ПРЯЛИ поздно вечерком». Или «То на весь бы мир одна НАТКАЛА бы ПОЛОТНА». Или «ИНДА ОЧИ проглядела ГЛЯДЮЧИ». А еще загадочнее: «Жил-был поп — ТОЛОКОННЫЙ лоб». Знакомые нам с детства стихи не пугают нас наличием древнерусской и просторечной лексики: АРШИН, РОДИНЫ, ПЕРСТ, СВЕТЛИЦА, ПОЛАТИ, ГОРНИЦА, КЛЮКА, УЧИНИТЬ, БРЮХАТАЯ… Нас ведь не смущает последнее слово, правда? Да и Пушкин не предлагал девице поискать ребенка в капусте, а прямо говорил: «И роди богатыря мне к исходу сентября». Он сразу укладывает новобрачных в постель, и никто не говорит, что из-за этих строк — сказка для взрослых. Или из-за этих: «Обратился к мудрецу, звездочету и СКОПЦУ».

Декламируя с ребенком «И там я был, МЕД-ПИВО пил», мы же не пропагандируем пьянство?

Не надо занижать уровень восприятия наших детей, скрывать от них очевидное, наоборот, незнакомые выражения побуждают родителей, которые и сами кое-что уже подзабыли, отвечать детям на их порой недетские вопросы.