Анчоус. 52 слова с буквой О после шипящих в корне

Не принято в трущобах помнить,

Кто первым начал и когда,

Но шоу вышло хоть куда!

Поссорились жонглёр с жокеем.

То ли Луна шла к апогею,

То ли зверюга сдох в чащобе —

Повздорили друзья до гроба,

И оба лезли на рожон,

Ведь пили вовсе не крюшон.

И не нашлось виновных в склоке!

Все до сих пор в глубоком шоке,

Как маленький анчоус смог

Без спичек совершить поджог.

В заштатном маленьком кафе —

Уже изрядно подшофе —

Они болтали всякий вздор,

А спор возник ещё вечор.

Жонглёр, объездивший полмира,

Кричал, что рыбу подменили,

Что к «Цезарю» подали соус,

В котором вовсе не анчоус.

Официант, прямой, как шомпол,

Ответил, от волненья взмокнув

От головы и до трусов:

«Это анчоусный посол».

Жонглёр тельняшкой лёг на столик:

«Здесь не хамса — могу поспорить!

Иди и с кухни принеси

Исходник — точно иваси!»

Через минуту тот вернулся,

Принёс три килечки на блюдце.

Жокей-красавец, с виду мачо,

Расхохотался, чуть не плача:

«Друг, шоры наконец сними,

Анчоус — килька, чёрт возьми».

Жонглёр сердито: «Нет, хамса!

А ты не смыслишь ни шиша,

Она с зеленоватой спинкой,

В разрезе с явственной краснинкой

И прикусом, как у акулы,

А нас здесь только что надули!

А если повар узкоглазый,

То жди какой-нибудь заразы:

Закаюсь, если подхватил

Коронавирус и глисты».

 

Жокей швырнул кусок на блюдо:

«Не знал, что ты такой зануда!»

«А ты слюнтяй и пофигист!»

«А ты хамло и шовинист!»

Жонглёр схватил его: «Ты чё?»

И окунул лицом в харчо.

Тот шоркал по столу рукой,

Чтобы схватить прибор любой

И изувечить на всю жизнь

Того, с кем чокались надысь.

Но в маске Джокера певец

Дал ему в руку огурец.

Ругнувшись, словно уголовник,

Жокей метнул его в крыжовник,

А может, в жостер за окном,

Но, промахнувшись, огурцом

Попал в тщедушного тапёра

В костюме польского жолнёра.

Салфеткой вытерев лицо,

Жокей обидчика в кольцо

Скрутил, сдавив до потрохов, —

На шортах разошёлся шов.

Пытался их разнять шофёр —

Был послан по шоссе пешком.

Басист, наряженный в гаучо,

Вдруг перестал гитару мучить,

Снял пончо и поверх голов

Трещотку бросил в драчунов.

 

В углу сидел особняком

В шотландском килте с пиджаком,

С причёской на косой пробор

Бесстрастный, чопорный мажор.

Поправив свой жонкиль в петлице,

Сказал он: «Время веселиться!»

И, пряча в руку свой смешок,

Метнул в басиста артишок.

Махая банджо, как ракеткой,

Басист пулял во всех креветки,

Потом — что было на столе.

Тапёр заполз под табурет.

Сотейник мимо просвистел,

В картину с грохотом влетел,

Окрасив джонки паруса

В цвет лечо. «Это не хамса!» —

Хрипел жонглёр в руках жокея.

Мажор, весь в пятнах, свирепея,

Буцал шофёра и басиста,

Сплетенных в узел, как самбисты.

И, возвышаясь, как донжон,

Над стойкой бармен — вот пижон! —

Вальяжно попивал мартини,

Мыча каприччо Паганини.

Он был огромен и очкаст,

Надёжен, как офшорный траст.

Вокруг летало и стонало,

Но всё же замерло. Светало.

 

Жонглёр, взъерошенный, как чомга,

У бармена спросил боржома,

Изжогой дьявольски страдая,

На ногу левую хромая,

С лицом, багровым, как ожог.

«С утра всегда ужасный жор, —

Пожаловался он жокею, —

И если бы мне подогрели,

Наверно съел бы и слона,

Вчерашней каши полведра,

Да хоть подсолнечного жома,

Да хоть копчёного Чужого!»

 

Жокей, надвинув капюшон,

Гонял в тарелке корнишон,

Невозмутимый, как Ижора.

«Не знал, что ты такой обжора», —

Он брякнул явно невпопад,

Допив горячий шоколад,

И замер с чашкой на весу.

Почуяв в воздухе грозу,

Они сказали в один голос:

«Да, задал шороху анчоус!»

В основе стихотворения — кулинарный спор. Что такое анчоус: килька или хамса? Это две разные рыбёшки, и особенности хамсы, или анчоуса описаны в стихотворении.

Есть и такое понятие, как анчоусный посол, когда салаку, мелкую сельдь или сардину солят определённым образом и выдерживают в бочках с пряностями.

Слова с буквой О после шипящих в корне часто называют исключениями, но их настолько много (возможно, даже больше, чем с Ё), что будет правильнее выделить их в отдельную группу слов, которые невозможно проверить — лучше просто запомнить. Среди них много иностранных, устаревших, несклоняемых и других экзотических существительных. Внимание, рожон, трещотка и чащоба — хитрая ловушка: здесь буква О не в корне, а в суффиксе.  Так же, как в слове смешок (корень смеш/смех), где совсем другое правило, чёткое и без вариантов: под ударением пишется О, без ударения Е.

Кстати, это не относится к прилагательным и причастиям с суффиксом ЁНН, например, копчёный и существительным, образованным от них — тушёнка (от тушёный), сгущёнка (от сгущённый).

Стихотворение отлично подходит для выборочного диктанта.